Лион — второй по величине город Франции, но его отношения со столицей трудны. Исторически, он всегда был обращен на юг и на восток, к Провансу, Италии, Швейцарии. Соответственно, город всегда представлял себя в качестве анти-Парижа. Более того, Лион считает себя столицей La France profonde (глубокой Франции) – «реальной» Франции буржуазных провинциальных доблестей — противоположности космополитскому и не заслуживающему доверия Парижу.
Лионцы также славятся своей благоразумностью и осмотрительностью. Они разительно отличаются от парижских задавак. Странно, но Лион, второй по величине город в стране, не пытается продавать себя в качестве направления международного туризма в отличие, например, от Барселоны, Бирмингема или Мюнхена. Марсель, Ницца, Бордо известны внешнему миру куда лучше, чем это замкнутое на себя, обособленное место. Один из многих секретов Лиона в том , что он наиболее «алжирский» город Франции. Лион также считается столицей всякого рода оккультной активности — в том числе, некромантии и сатанизма. С городом связаны Нострадамус, спиритуалист 19-го века Аллан Кардек и и мистик Мэтр Филипп. Действие новеллы Жориса Гюисмнаса «Проклятые» происходит в Лионе, и ее главный герой, сатанист доктор Йоханнес списан с реальной фигуры — лионского аббата Буллана, прославившегося «священной содомией» и слухами о ритуальных убийствах младенцев. Неудивительно, что и масонство процветало в Лионе, в качестве скрытой формы сопротивления железным законам технологии и прогресса. И наконец, Лион всегда был домом наиболее фанатичных и мистических разновидностей католицизма, что позволяло лионцам представлять себя в качестве высших существ по сравнению с парижанами, культивировать имидж города – глубокого, священного сердца Франции.
Городской пролетариат был зол и романтичен. Лион стал первым городом Европы, в котором подняли черный флаг анархии. Российский анархист Михаил Бакунин прибыл сюда в 1868 году чтобы возглавить восстание рабочих. Вместе со своими камрадами Бакунин провозгласил коммуну — на площади Де Терро. Теперь здесь стоит сверкающий оперный театр. Темные, узкие улицы вокруг — символ острых социальных и расовых противоречий в Лионе. Во время войны по этим аллеям скрывались от нацистов люди Сопротивления. Здесь – исторический фон суда над Клаусом Барбье, от которого Лион пришел в конвульсии в 1986. Барбье, знаменитый «мясник Лиона», отправил на смерть 14 тысяч человек. Он также использовал новые техники пыток, в том числе электрошок и сексуальные издевательства над узниками с собаками. Его защиту проводил блестящий адвокат, Жак Верже. Он утверждал, что то, что делал Барбье ничем не отличалось от того, что творили французы во время режима Виши и от методов колониальной администрации Алжира. Лионцы, обвинявшие Барбье внезапно оказались в положении обвиняемых. Они отступили, и многие обвинения против Барбье были сняты. Это был один из немногих моментов, когда Лион оказался на международной сцене: его репутация от этого не улучшилась.
Сегодня полиция редко заглядывает на площадь де Терро, которая и днем и ночью функционирует, главным образом, в качестве наркотического супермаркета. Сердце Лиона, однако, относительно спокойно по сравнению c дистриктами Волл-эн-Велан и Вениссо, где «горячим летом» 1981 года произошли расовые мятежи.
В течение этого лета, автомобили регулярно поджигались иммигрантской молодежью, объявившей войну полиции. Она называла такой вид развлечений «родео». Эпицентром мятежей стал cite Мингет, в спешке отстроенный в 1965 году в ожидании наплыва иммигрантов — главным образом из Северной Африки и бывших французских колоний.
