В июне этого года прошел саммит Шанхайской Организации Сотрудничества. На нем обсуждались два основных вопроса: начало приема Индии и Пакистана в качестве полноправных членов и борьба с ISIS и с исламским экстремизмом.
Амбиции ISIS прямо угрожают китайской стратегии установления экономической зоны Великого Шелкового Пути и Морского Шелкового Пути через Евразию.
Китайские специалисты по безопасности указывают на то, что терроризм становится основным препятствием на пути китайского развития и угрозой национальной безопасности.
Пекин зависит от энергетических ресурсов Ближнего Востока и минеральных ресурсов Африки, его крупнейшим рынком сбыта является Европа.
Сирия превратилась в логово не только ISIS но и других салафитских экстремистов, угрожающих атаковать Евразию с ее крупным суннитским населением.
С учетом того, что Турция поддерживает, среди прочих, уйгурских джихадистов из движения TIP, франшизы Аль-Каиды, первоначально базировавшейся в Пакистане, Китай вместе с Россией, Индией и Египтом рассматривают Асада в качестве бастиона против экстремистов-суннитов со своих собственных территорий, равно как и в качестве бастиона против ISIS.
На деле, ISIS уже атаковала на территориях ШОС. 16 июля киргизские силы безопасности предотвратили две атаки против столицы страны и расположенной рядом базы российских ВВС. Некоторые фракции Талибана и Исламского Движения Узбекистана принесли клятву верности ISIS и объявили о создании “велайята Хорасан”. Индия опасается, что Кашмир будет превращен в базу атак ISIS.
Поскольку террористические угрозы теперь набирают силу за пределами границ ШОС, государствам-членам придется последовать той стратегии, которой следовали США после 9/11 и воевать на вражеской территории – будь то Афганистан-Пакистан, Ирак или Сирия. И действительно, в мае Россия и Китай провели совместные морские учения у берегов Сирии, и за ними немедленно последовали совместные российско-египетские учения у Суэцкого канала.
Китай активно занят созданием инфраструктуры проецирования силы в регионе. Китай достраивает военно-морскую базу в Джибути, где можно будет разместить до 10 тысяч солдат. Помимо китайских контингентов в составе сил ООН в Ливане, Мали и Южном Судане, Китай перебросил свой элитный спецназ Snow Leopard в Ирак и Афганистан . Эти же люди, весьма вероятно, могут оказаться в Сирии для борьбы против ISIS.
В то время как в Ираке у коалиции во главе с США есть пешмерга и иракская армия, в Сирии , после того, как турки блокировали сирийских курдов, подобных сухопутных сил нет. И здесь ШОС может предоставить столь необходимую пехоту. В Китае уже обсуждались идеи отправки солдат для войны против ISIS в сентябре 2014 года. Тогда же Китай предложил Ираку наносить удары по позициям Исламского Государства.
С учетом того, что США более не нуждаются в энергетических ресурсах Ближнего Востока, и не намерены посылать войска для установления баланса в Восточной Азии, с одновременным усилением зависимости Китая от ближневосточной нефти и Шелкового Пути, вступление Китая в войну против ISIS будет только приветствоваться в Вашингтоне.
Израиль также может отнестись к этому положительно – с учетом влияния Китая на Иран (а следовательно, и на Сирию), которое ограничит акции Тегерана против Израиля. Подобные акции угрожают быстро нарастающим китайским инвестициям в регионе, в особенности в связи с ключевой ролью Израиля в Шелковом Пути, в качестве альтернативы Суэцкому каналу для торговли между Китаем и Европой.
Christina Lin Center for Transatlantic Relations at SAIS-Johns Hopkins University
