Некто по имени Мухаммед Д. собрал легенды о происхождении “народного ополчения” клана Асад – шабихи, которая является одним из основных инструментов режима в кровавом деле подавления охватившего Сирию мятежа. Мухаммед, судя по всему, был жителем Латакии. Его повесть опубликована профессором Джошуа Лэндисом из университета Оклахомы.
Все началось в 70-х в алавитской деревне аль-Хараф в горах к востоку от Латакии. В один прекрасный день в деревушку въехал на автомобиле Пежо-343 один из ее жителей, Файзаль Саллум. Въезд Файзаля стал его личным и триумфом и сенсацией для аль-Хараф. В деревне еще ни у кого не было своего автомобиля, и, как и в других окружающих деревнях, асфальтовая дорога отсутствовала.
Асфальтовая дорога начиналась за двумя горами. Там один раз в день проезжал автобус, на котором можно было добраться до Латакии. Автобус принадлежал клану Авад – христианам-протестантам из аль-Джавбех. В аль-Хараф, само собой разумеется, не было ни воды в домах, ни электричества. За деревней находился горный ключ, который снабжал водой еще две соседние деревни. До 50-х годов алавиты редко ездили в Латакию. В городе их ненавидели сунниты. Когда французы в 20-х делали перепись населения, они установили, что алавиты и сунниты не живут в населенных пунктах с численностью населения более 200 человек. Сунниты не могут жить с алавитами. Алавиты и христиане, однако, могут жить вместе.
Люди в аль-Хараф на протяжении поколений гнули спины в поле. Они выращивали фруктовые и оливковые деревья, финики и гранаты. Несмотря на тяжелый труд, они считались счастливчиками – у них была своя земля, и им не надо было горбатиться на суннитов.
До ближайшей начальной школы надо было идти через три холма пешком. Это занимало 45 минут. Средняя школа находилась в двух часах ходьбы. Только два человека из деревни закончили университет.
Файзаль не закончил даже средней школы. Его семья выращивала табак. У них были домашние животные и птица – также, как и у других семей в деревне.
Чтобы купить автомобиль в те времена , крестьянин должен был продать все, что принадлежало ему и всем его ближайшим родственникам. В Сирии того времени только богачи и торговцы могли позволить себе автомобиль. Даже у правительства было немного машин.
Файзаль, скорее всего, украл Пежо. Он исчез из деревни некоторое время назад, и о нем ничего не было слышно. Файзаль открыл багажник – он был набит блоками Мальборо и канистрами с контрабандным жиром, известным на Ближнем Востоке под названием самниех. Жителям это было неинтересно – они выращивали свой отличный табак, и в жире у них недостатка не было. Рассказы Фейзаля были туманны. Он, по всей видимости, занимался контрабандой из ливанского Триполи.
Гораздо более интересной была одежда Файзаля – военный камуфляж. В тот период только двум подразделениям сирийской армии позволялось носить камуфляж – спецназу (эль-вахдат эль-хасса) и “Бригадам Обороны” (сарайя э-дифа). Файзалю это, конечно же, было известно. Он претендовал на то, что является офицером Бригад Обороны, в которых было больше алавитов, чем в спецназе, и которые отличались дурным поведением и плохой дисциплиной.
Во главе Бригад Обороны стоял Рифат Асад, родной брат президента. Они были сформированы в начале 70-х, и в них, в основном, служили алавиты. Бригады пользовались дурной славой – офицеры и солдаты запугивали население и занимались рэкетом. У спецназа не было такой репутации. Они были профессиональными солдатами. Офицеры Бригад выглядели как контрабандисты, и многие из них были контрабандистами.
Файзаль был в форме бригад, в солнцезащитных очках, которые превратились в символ сирийской военной элиты. Он носил фирменные итальянские лакированные ботинки. Он был блондин с голубыми глазами. Это был 1977 год.
Фирменные лакированные итальянские ботинки в Сирии 1977 года стоили месячного жалованья чиновника. Импорт итальянских лакированных ботинок был запрещен правительством – ради поддержки местной индустрии. Правительственные ботинки продавались в единственной правительственной сети магазинов, которая называлась Батта.
Правительство утверждало, что строит социализм, и поэтому запретило импорт предметов роскоши и потребительских товаров, к которым относились и итальянские ботинки. Это еще больше поднимало цену и ценность итальянских ботинок. Некоторые магазины Латакии продавали их с черного входа. Итальянские ботинки были признаком социального превосходства, родовитости, богатства и влияния.
Тут появляются еще два приятеля, Файез и Гассан. Эти два друга, из соседней деревни эль-Хишахаше, тоже не закончили школу. Семьи послали их в Латакию для завершения образования, но те завершить образование не сумели – были заняты вечеринками, попойками и девками. Они уже пятый раз пытались сдать экзамен на аттестат зрелости, и пятый раз его проваливали. Внешне они выглядят хорошо, но их одежда была проста и ничем не примечательна – семьи отдают им последние сбережения на учебу. Они – первое поколение алавитов, которое может жить в городе, и ничего не бояться.
Здесь они встречают Файзаля, и здесь, среди этой материалистической культуры (такой же материалистической, как и в любом другом месте), они начинают заниматься контрабандой. Заработок от первого приключения, они, само собой разумеется, тратят на одежду. Они начинают выглядеть хорошо. Особенно хорошо выглядит Фаейез – высокий блондин с голубыми глазами. И он становится все больше похож на голливудского актера. Приближение к голливудскому идеалу форсируется все более частым посещением избранных ливанских магазинов. Все трое пользуются большим успехом у женщин, только не спрашивайте, у какого типа женщин. Они, конечно же пьют. Религия для них – лишь принадлежность к алавитам. Они не знают ничего об алавитской вере. Книги, образование и культура – не в их меню.
У троицы был процветающий бизнес. Файзаль играл роль раотодателя, который выплачивал денежное вознаграждение по окончании каждой успешной вылазки. Клиенты в далеком Алеппо ждали от них любые запрещенные правительством товары.
Но успех не может остаться незамеченным. В Латакии водится куда более крупная рыба. Начинаются неприятности. Маленький Пежо конфискует полиция. Но Файзаль – не промах, и ему удается откупиться с помощью небольшой взятки.
Файзаль не знает никого из по-настоящему важных персон. Никто из его деревни не пробился в люди. Второй раз автомобиль конфискуют – с Файзалем внутри. На Файзале – форма капитана Бригад. Конфискаторы – не обычная полиция, а мухабхарат – секретная служба. Файзаля сажают в тюрьму. Файаз и Гассан – счастливчики, их не было в автомобиле, когда его остановил мухабхарат. Они напуганы на всю жизнь, и возвращаются в родную деревню, где на протяжении следующего года делают вид, что готовятся к экзамену на аттестат зрелости.
В то время в Сирии не было суровых наказаний за контрабанду. Это первое преступление Файзаля, поэтому он отделывается легко – уже через год он – на свободе. Он снова едет в Ливан, и на этот раз угоняет черный Мерседес. Теперь он предпочитает работать в одиночку, и носится по дорогам с огромной скоростью, опережая неприятности. Удача снова улыбается ему. Именно здесь впервые появляется термин шабиха. Файзаля описывают как шабхана (кто-то, что делает нечто в быстрой и зрелищной форме). Происхождение слова – алавитское, но его используют и сунниты. Слово используют при описании всяких спортивных пируэтов – например прыжка в воду или подвига вратаря, поймавшего мяч налету. Первыми шабихами стали именно такие вратари – способные красиво, в воздухе поймать мяч. Шабиха в этом контексте означает прыгнуть и спасти положение.
Выдающаяся скорость Файзаля приносила ему все новых и новых клиентов, и он стал ездить уже и в Алеппо. Рынку были необходимы запрещенные товары, прежде всего, табак и электроника.
Но успех снова ведет к неприятностям. Он не может раскатывать на Мерседесе по Сирии, не вызывая подозрений. Его снова арестовывают и снова сажают – на этот раз, на несколько лет. Он вновь объявляется через несколько лет – все в том же камуфляже, все в тех же итальянских ботинках и солнцезащитных очках. На этот раз у него – большой Рендж-Ровер. Его опять должны поймать, потому что в этот доходный бизнес приходят люди клана Асад. Они тоже ездят на больших и необычных машинах с фальшивыми номерными знаками. Этот Рендж-Ровер может ему дорого обойтись.
Впервые слухи об Асадах в контрабанде появляются во второй половине 70-х. Первым всплывает имя Малика Асада. Он вдруг начинает разъезжать по Латакии на Мерседесе, ну совсем как Файзаль, в то время, когда у самых уважаемых и знатных людей города просто нет таких денег, чтобы купить Мерседес.
В те времена Асады еще ездили на автобусах. Автобус и стал местом первых актов бандитизма Асадов. Первым Асадом-гопником был Малик Асад, сын единокровного брата президента Хафиза Асада, Ибрагима. Малик был старшим мужчиной клана. Хафиз, Джамиль и Рифат, и их сыновья-тинэйджеры были далеко, в Дамаске. Сначала Малик просто сгонял пассажиров с тех мест , которые ему приглянулись. Потом он стал их сгонять для членов своей семьи. Пассажирами в этом автобусе, который ездил по маршруту Кардахия-Латакия или Джаблех, конечно же, были алавиты – народ бедный, и привычный к гонениям.
Малик поднялся в Латакии, портовом городе, славном своими торгашескими кланами, с необычайной быстротой. Никто не мог соревноваться с Маликом в той скорости, с которой он менял большие автомобили. Все автомобили, конечно же, были Мерседесы. У всех были поддельные регистрационные номерные знаки. Все были угнаны из Ливана, или даже из Европы.
Настоящие регистрационные номера тогда стоили целое состояние. Настоящие номера свидетельствовали, что вы купили машину у правительства. Это не только значило, что вы выложили огромную сумму денег наличными и без рассрочки, но и то, что вы заплатили хорошую взятку. В Сирии тогда не было постоянного импорта автомобилей. Не было системы обслуживания, гаражей и автомобильных салонов. В 70-е годы правительство дважды купило партии легковых автомобилей – один раз Пежо, и один раз Мазда. В 80-х один раз закупили Мицубиси.
У Малика Асада не было проблем с новыми автомобилями. Источником автомобилей был Ливан, в котором продолжалась ожесточенная гражданская война. Офицеры сирийской армии, и гангстеры вроде Малика Асада и Файзаля Саллума стали пригонять все больше автомобилей из Ливана. Конечно же, на границе были посты, но на постах стояли обычные призывники, которых было легко запугать.
Малик Асад поставлял на рынок большинство запрещенных товаров, которые были так необходимы народу – сигареты, бытовую электронику, и, если надо – оружие.
Исторически, в Латакии была своя собственная мафия контрабандистов. Они пользовались небольшими судами и лодками для морской контрабанды. Все эти контрабандисты были суннитами. Их называли Угада, и они были ошметками славного гангстерского класса времен оттоманской империи. Они ничем не отличались от шабихи – работали на того, кто дает больше бабла. В начале 70-х еще существовали вооруженные банды угада, но они оказались первыми, кто заплатил за конфликт между кланом Асад и суннитами. Большинство из них в течение нескольких лет были замучены в застенках мухабхарата.
Эксперименты Малика Асада по продаже оружия на внутреннем рынке не приветствовались – в стране начались первые схватки между правительством и его склонными к политическому исламу оппонентами. Люди начали говорить о том, что Малик продает оружие врагам БААС. Малиик Асад исчез, и его процветающий бизнес остановился. Когда он снова вышел на свет божий, он был по-прежнему наряжен в красивую кожаную куртку и щегольские военные штаны. Но все говорили что он “стал другим человеком”. Вместо увлекательных поездок в Ливан он теперь днями напролет сидел в кафе Аль-Бастан. Его роскошный Мерседес стал простым такси, а он – таксистом. Он погиб в ДТП в начале 80-х. Малик был сыном Умм Анвар, вдовы Ибрагима, единокровного брата Хафиза Асада. Умм Анвар очень скоро начала играть роль своего покойного сына, и ее люди заполонили маршруты контрабандистов.
Здесь на сцену вступил создатель первой реальной шабихи – Фаваз Асад. Именно ему присвоили почетный титул Ташбих (человек, действующий как подонок). В то время как Малек Асад и Файзаль Саллум развлекались угоном первых ливанских автомобилей, Фаваз учился в начальной школе. Но когда Фаваз заканчивал школу, он уже переплюнул любого контрабандиста региона. Фаваз явился, как летучая мышь из ада. Он рос в аль-Кардаха, и контрабанда цвела пышным цветом вокруг города и по всему сирийскому побережью.
Фаваз знал, что за ним – сила, и ему позволено все. Он, и его брат Мундхир были полнокровными племянниками президента Хафиза Асада. Хафиз был старшим братом в семье, за ним шел Джамиль, их отец, и за ним – Рифат, командир “Бригад Обороны”.
Джамиль был серым и, в отличие от Хафиза и Рифата, совершенно неколоритным типом. Его образование, равно как и его удача, были весьма ограниченными. Он был каким-то непонятным чиновником. В конце 70-х он начал быстро подниматься. Он основал организацию эль-Муртада, с некими религиозными целями. Местные жители узнали об организации благодаря тому, что в одно прекрасное утро обнаружили на своей земле, недалеко от пляжного дома Джамиля, несколько сотен суннитских бедуинов. Бедуины, в полном боевом снаряжении, гонялись за девушками в бикини по берегу моря. Подобное повторялось на протяжении нескольких лет.
Люди затруднялись объяснить, зачем существует эль-Муртада, и какова ее цель. Некоторые говорили, что Джамиль очень хочет стать религиозным лидером, но у него не получается. Он пытается обратить бедуинов в алавитскую веру, но и это у него не получается тоже. Вместо этого он сам, в конце концов, превратился в ваххабита, и к концу 90-х дошел до того, что намеревался уничтожить могилы алавитских святых.
Вторым решительным шагом Джамиля Асада стала организация собственного офиса на улице Багдад в Латакии. Контроль над портом всегда приносил много денег. Пионерами в деле коммерциализации порта были христиане, потом бизнес подгребли под себя сунниты. Хафиз Асад национализировал все главные компании, работавшие в порту, в одну. Она была поставлена под контроль Джамиля Асада и его бандюг. Главным бандюгой был Фаваз Асад, и он очень скоро оттеснил богатейшие кланы Латакии на обочину жизни.
Фаваз превратился в настоящую суперзвезду. Все знали, что он и его кузены контролируют контрабанду не только в Латакии, но и по всему побережью – Джаблех, Баниас и Тартус. Он стал самым богатым обитателем города.
Жители Латакии любили дефилировать по променаду и сидеть в кафе. Появление Фаваза положило конец этой практике. Фаваз приходил в кафе и начинал проклинать посетителей и устраивать драки. Неудивительно, что скоро в кафе стали ходить только Фаваз и шабиха.
На променаде другие бандиты снимали девок, демонстрируя свои машины и задирая других. Все исчезали с появлением Фаваза. Он делал несколько автомобильных пируэтов, снимал кого-нибудь, и уезжал.
Другим бандитам, конечно же, не нравилось появление 20-летнего выскочки, и можно понять почему. Примером стал наш первый герой Файзаль Саллум, который решил покрасоваться перед девицами Латакии в своем новом и большом Рендж-Ровере. Фаваз попросил у Файзаля автомобиль “прокатиться”. Больше своей гордости Файзаль не видел.
Вокруг Фаваза стали собираться “пацаны с гор”. Это были здоровенные деревенские детины. Ни сам Фаваз, ни его люди, не одевались как голливудские актеры. Их целью было устрашить, а не продемонстрировать почитателям пару новых итальянских ботинок. Фаваз также был далеко не прекрасен, и никак не походил на первое поколение контрабандистов, которые всегда тщательно следили за собой. Он носил некое подобие бороденки, также, как и окружавшие его юные бандиты. У него была странная, большая голова, и он вовсе не выглядел атлетом. Фаваз, скорее, страдал от излишнего веса. Он одевался дорого, но никто не мог сказать, что он одевался со вкусом.
Старший брат Фаваза, Мундхир, утверждал, что он начал заниматься контрабандой раньше. Скорее всего, так оно и было, но его масштаб был несопоставим. Воцарение Фаваза в Латакии знаменовало собой начало “эры ублюдков” – ташбих.
Клан Асадов познакомил Латакию с Мерседесом э-Шабах (призрак). Это был самый большой автомобиль, из когда-либо созданных Мерседесом. Заднее стекло было зарезервировано для картинок с Отцом и Главнокомандующим. Этот автомобиль, и действия, совершаемые его пассажирами дал слову шабиха его нынешнее, зловещее значение.
Вот один из примеров развлечений Фаваза и его банды. Фавазу понравилась христианская девушка, изучавшая французскую литературу в университете Тишрин. Сам Фавааз еще не закончил школу, но это не мешало ему преследовать девушку – и во время занятий. Он с дружками мог завалиться на лекцию – несмотря на то, что на входе стоял охранник, специально для того, чтобы пропускать только студентов. Фаваз во время лекций мог отпускать шуточки и улюлюкать. Профессор – алавит заявил, что Фаваз устраивает посмешище из системы образования. Профессоры объявили забастовку. Получился скандал, слухи дошли до Хафиза Асада в Дамаске, и Фаваз перестал появляться в университете. Прекрасная христианка с семьей бежала из Сирии.
Фаваз любил футбол и поддерживал одну из двух команд Латакии – Тишрин. Он являлся на игру в своем огромном Мерседесе, усаживался в специально кресло в отгороженной для игроков части стадиона, и обменивался с рефери несколькими словами. Однажды, когда Тишрину забили гол, Фаваз вытащил пистолет и выстрелил в воздух. Рефери немедленно изменил свое мнение и записал гол в пользу Тишрина. Это сделало Фаваза более счастливым, и он выпустил в воздух всю обойму.
С Фавазом боялись связываться официальные лица любого уровня. К концу 80-х Джамиль Асад стал “доктором наук” и обладателем состояния в несколько миллионов долларов. Фаваз стал адвокатом, и люди почтительно именовали его “устад” (учитель). Он конечно же, тоже был миллионером, жил в роскошной вилле и женился на прекрасной девушке. Он стал председателем Спортивного Клуба Тишрин. Файзаль Саллум, первый алавитский контрабандист, между тем гнил в тюрьме, без копейки за душой.
