Несмотря на слабость поддержки на местах, Хади признанный “международным сообществом” лидер, продолжающий получать от него помощь. Сауды открыли “посольство” в Сане, а Совет Безопасности ООН продолжает “доверять” Хади, несмотря на то, что логика его бегства и последующих действий ведет только к одному – поляризации на сектансткой основе и войне. Плохим знаком является и тот факт, что и ООН, и мировые державы, призывая “вернуться к переговорам” уже выбрали себе лагерь. Это, ко всему прочему, диктует прочтение ситуации и самими региональными игроками, и носит, в общем смысле, деструктивный характер. Падение Хади лишь подчеркнуло это еще раз.
Прибытию Хади в Аден предшествовало приобретение конфликтом сектанстского характера – не только по линии разлома Север/Юг , но и по линии разлома сунниты/шииты. Аден, однако, в значительной степени, оставался за рамками борьбы элит, хути и “Братьев-Мусульман” в Сане после 2011 года. Население Юга не желало участвовать в склоках Севера и просто требовало сецессии и независимости. Ситуация драматически изменилась в марте – приехал Хади и импортировал вместе с собой насилие, столь характерное для Севера. Аэропорт Адена стал ареной ожесточенных боев, а сам город подвергся бомбардировке – скорее всего, офицерами ВВС, сохранившись лояльность Салеху.
Такая реконфигурация заморозила сложный конфликт в “простых” историко-географических и конфессиональных рамках. Тот факт, что хути – шииты, поддерживаются Ираном, являются соперниками “Братьев-Мусульман”, определенно придает войне религиозную окраску. Север олицетворяет собой зейдитскую идентичность, и, в противоположность исторической логике религиозной конвергенции, зейдизм развил динамику отрицания суннитского большинства. Серия взрывов в мечетях Саны и последовавшее убийство шиитского мыслителя Абдель-Карима аль-Хути Хайвани еще более усилило сектансткую мобилизацию. Со своей стороны, сунниты в бешенстве от наступления шиитов в суннитских районах бывшего Северного Йемена, в первую очередь, в Таизе, а теперь – и в Адене.
С другой стороны, население Юга – исключительно суннитское. Сам Хади представляется инкарнацией этой идентичности, отрицающей не только мятеж хути, шиитов, но и сам Север. При этом главной целью войны для хути является Аль-Каида Аравийского Полуострова, которая нашла союзников в племенах пограничных между Севером и Югом провинций – эль-Бейда, эд-Дали, Яфия. В этом контексте, анти-хутизм превратился в анти- шиизм, и мощный связующий различные группировки цемент. Он, тем не менее, не снимает мощных противоречий, раздирающих каждый из враждующих лагерей.
Путь, выбранный Хади, ультимативно соответствует выбору южан: политический разрыв и изоляция хути. Сана и ее окрестности будут изолированы не только от всей страны, но и от всего внешнего мира, за исключением Ирана. Но на данный момент неясно, произошло ли именно то, о чем мечтали южане. На деле противоречия внутри Южного Йемена сильны как никогда.
