Из-за того что Польша, Литва, Латвия и Эстония были атакованы Сталиным тогда, когда он был в союзе с Гитлером, их лидеры сегодня поняли, что стоит за нынешними российскими идеологическими позициями, например, за гротескным предлогом “защиты Европы от фашизма” под которым совершено вторжение в Украину. Они помнят не только пакт Молотова-Риббентропа, но и серию экономических соглашений между коммунистами и нацистами и фиктивные выборы в советской зоне оккупации, весьма напоминающие то, что делают сейчас русские в Украине.
На деле, путинская реабилитация пакта Молотова-Риббентропа последовала за другими шагами Москвы, направленными на возрождение идеи о разделе Восточной Европы между Россией и Западом. В марте российский парламент предложил Польше разделить Украину. В Варшаве никто не воспринял эту идею серьезно. В своей победной речи после аннексии Крыма Путин доказывал, что у него есть легитимное право защиты этнических братьев, и оно и является легальной основой вторжения в Украину. Нацистская Германия воспользовалась той же логической аргументацией для захвата Австрии и части Чехословакии в 1938, а Советский Союз – для атаки против Польши в 1939. С этими историческими примерами в уме мы должны оценивать путинские ремарки о том, что Германия должна симпатизировать перспективе изменения европейских границ. Любую поддержку подобных идей трудно было себе представить в Германии, чья главенствующая роль в Европе зависит именно от европейской интеграции. И несмотря на это, такие важные германские государственные деятели, как Герхард Шредер и Гельмут Шмидт поддержали Москву, поставив под сомнение легальность украинского государства.
Однако, было бы ошибкой вообразить, что важность позиции президента Путина ограничивается Восточной Европой. То, что происходит – это попытка России сдвинуться от одной картины второй мировой войны к другой, и этот сдвиг повлияет на всю Европу. Две версии памяти о войне всегда были под рукой – Советский Союз воевал в ней и на той, и на другой стороне. В первую часть войны Советский Союз воевал на стороне нацистов, атакуя их врагов на восточном фронте и позднее снабжая Германию полезными ископаемыми, нефтью, продовольствием в то время, когда та вела войну против Норвегии, Дании, Нидерландов, Бельгии, и , в первую очередь , Франции и Британии.
После того как Гитлер изменил Сталину, и вермахт вторгся в СССР в июне 1941, Советский Союз неожиданно оказался на другой стороне, и вскоре обнаружил себя в альянсе с Британией и Соединенными Штатами. На протяжении многих десятилетий, официальный советский отчет о войне замалчивал ее первую часть, и прославлял победы советского оружия во второй. На международной арене Советский Союз пытался выставить себя державой, стоявшей за мир. Поэтому ему приходилось отрицать тот факт, что он был одной из сил, начавших войну. Советская послевоенная пропаганда, также как и российская пропаганда сейчас, ассоциировала Запад с фашизмом – это выглядит особенно драматично на фоне того, как забывают о том, на чьей стороне воевал СССР в тот момент, когда война началась.
В войне погибли миллионы советских людей, Красная Армия сыграла решающую роль в нанесении поражения вермахту. В этом смысле, празднования победы над нацистами политически чрезвычайно важны. Война на деле превратились в нечто вроде второго основообразующего мифа Советского Союза: Великая Отечественная Война. Но в этом толковании истории, необходимо отвергнуть пакт Молотова-Риббентропа – не как преступление, но как просчет. В конце концов, именно пакт позволил германским войскам выйти к границе СССР задолго до вторжения, он помог Германии превратиться в европейскую державу, способную достичь Москвы, и он создал фальшивое чувство самодовольства и удовлетворенности у советского руководства. Весной 1941, несмотря на более чем 100 разведывательных донесений, Сталин отказывался верить в то, что Гитлер нападет на Советский Союз.
Сегодняшняя Россия ведет агрессивную войну в Восточной Европе, и Кремль все более готов слить традиционный самопрославляющий имидж победителя нацистов с другими действиями Сталина, в качестве гламурного агрессора. И это требует позитивной переоценки пакта 1939 года. Такой рецепт уже был опробован. Между 1939 и 1941 Советский Союз представлял нацистскую Германию в качестве некоего дружественного государства, прекратил антинацистскую пропаганду и начал печатать речи нацистских лидеров. Во время демонстраций люди начали путаться и говорить “товарищ Гитлер” или призывать к “триумфу международного фашизма”.
