Слабость военного министра, как указывал один из современников, заключалась в том, что он ощущал себя в Лондоне больше чужаком, чем в Каире или Калькутте. Фельдмаршал чувствовал себя крайне неуютно в незнакомом окружении. Вместо того, чтобы консультироваться с экспертами военного министерства и МИДа, он продолжал советоваться со своим персоналом в Каире. Он попросил Рональда Сторрса, своего “секретаря по делам Востока”, остаться и помочь ему в Лондоне. Сторрс указал ему, на невозможность такого варианта, запрещенного соответствующими правительственными инструкциями. Несмотря на это, Китченер продолжал прислушиваться к мнению Сторрса даже после того, как тот вернулся в Каир. Следует отметить, что Сторрс, сын англиканского священника, вряд ли преуспел бы в Лондоне – они имел всего лишь первую академическую степень по восточным языкам и литературе. 10-летняя служба в офисе “египетского агента” превратила его, однако, в одного из главных экспертов империи по восточным и арабским делам.
К концу 1914 года стало ясно, что война закончится не скоро, и также нескоро Китченер вернется в Каир. Настало время избрать нового агента. Им, по персональному требованию Китченера , стал сэр Генри МакМахон, бесцветный индийский чиновник накануне пенсии. Тем не менее, “каирская клика” продолжала напрямую докладывать военному министру, минуя голову МакМахона, получившего новый титул “Генеральный Комиссар”. Главной военной фигурой в регионе стал генерал-лейтенант сэр Фрэнсис Реджинальд Вингейт. Он, вслед за Китченером, стал сирдаром (командующим) туземной египетской армии и генерал-губернатором Судана. Вингейт также считался большим экспертом в восточных делах и хорошо знал арабский. Вся его военная карьера была сделана на Востоке, в основном, в военной разведке. Один из очарованных современников писал о Вингейте времен хартумской кампании: “Что касается этого таинственного сына лжи, Араба, полковник Вингейт может беседовать с ним часами, и, по окончании разговора точно определить не только, сколько правды в его разговоре, но и то, что тот попытался скрыть. Ничто не может быть скрыто от Вингейта”. Вингейт, управлявший выжженным солнцем Хартумом, находившемся в 1345 милях от Каира, чувствовал себя брошенным, ненужным и недооцененным. Оттуда, в письме к другу он жаловался на то, что его геополитические предложения об использовании “нашей близости к священным мусульманским местам” блокированы правительством Индии, и потому он предпочитает “хранить молчание”.
Агентом Вингейта в Каире (официальным представителем администрации Судана при правительстве Египта) был сэр Гилберт Клейтон. Он также провел основную часть своей жизни, воюя в Судане и Египте, и ему предстояло стать одним из создателей новой британской ближневосточной политики. Он также был главой разведки египетской армии.
