Защитники социального государства будут говорить, что “солидарность” и “социальная справедливость” не могут появится по другому. Но под угрозой применения силы речь уже не идет о солидарности. “Социальная справедливость” – нечто, не поддающееся определению и целиком зависит от точки зрения того или иного человека. Что определяет одного человека в качестве имеющего право жить за счет других и кто судья , который это определяет?

Финансовые проблемы – наименьшее зло, приносимое социальным государством. Куда страшнее человеческая катастрофа, порождаемая им, которая в конечном счете, ведет к утрате цивилизованного поведения. Там, где никого не учили заботиться о самих себе, но вместо этого все привыкли требовать помощи от государства, люди ждут, что все их потери и расходы будут покрыты, не думая об источниках финансирования. Большинство населения не в состоянии распознать  проблему миграции представителей враждебных культур в качестве экзистенциальной угрозы, и частично это объясняется утратой способности реалистичной оценки причинно-следственных связей, утерянных вследствие всестороннего развития социального государства.

Помощь приезжающим

Границы между государствами могут теоретически существовать, но ООН – состоящая из правительств практически всех государств – много и тяжело работает на то, чтобы они исчезли на практике.

Спектроскопия криминалитета II
Если вы не дальтоник, и по какой-то случайности оказались на полицейской станции, в суде или тюрьме, вы не можете игнорировать того факта, что эти заведения наполнены не коренными жителями Ардеша, Корреза или Вандеи. Если уж на то пошло, там нет и Рома и цыган. Но чтобы построить на этом какую-то теорию недостаточно лишь “впечатлений”. Мы видим, что даже самые благодушные и не возбуждающие подозрений анти-расисты способны испортиться. Объективный и пытливый исследователь должен пойти дальше впечатлений и табу, потому что и понятие община выходит за рамки чисто административного определения “национальность”.

(Лечение) Последний плевок на могилу марксизма

Современный дискурс основывается на предположении о том, что не существует никаких связей между биологическим сексом и гендерной идентификацией, гендерным самовыражением и сексуальной тягой. Они взорвали структуру, разрушили аргумент который позволял им бороться за права меньшинств. Если бы я был ненавистным правым радикалом и анти-геем, я мог бы сказать: Ах, ОК, это просто нечто, что вы просто знали, выучили, как насчет того, чтобы теперь это забыть? Это просто – ваш каприз, так почему же я должен с этим носиться? И это теперь реально записано в чертовом законодательстве!