Этот багаж пренебрежения воздействовал даже на тех, кому относительно повезло, и кто сбежал от нищеты на родине в Европу. Прибыв в контролируемый французами Алжир, Францию, Бельгию, они обнаружили, что их французский здесь никто не понимает, – также как и их “берберский арабский.
В этих обстоятельствах старые привычки, повадки, нравы, коды поведения – чести, справедливости и недоверия к властям были трансплантированы в Брюссель – и здесь им было позволено цвести и развиваться. Справедливо или нет, бельгийские власти описывали общину Риф как отмеченную “беззаконием и более племенной, агрессивной культурой”, которая отличала ее от других иммигрантов.
Тон Воетен, бывший житель квартала написал эссе “Молленбек разбил мое сердце”. Он, как и многие другие белые – представители свободных профессий, “бобо” (богемные буржуа) решил воспользоваться преимуществом дешевых цен в Моленбек. Он переехал туда, мечтая, что его дети будут играть с марокканскими в зоне мультикультурной любви. Но вскоре он осознал: “Квартал едва ли можно назвать мультикультурным. Скорее, с 80% населения марокканского происхождения, оно было трагически конформистским и гомогенным. Может быть и существует полная жизни альтернативная культура в Маррокеш и Касабланке, но ее определенно нет в Моленбек”.
То, чего не понял Воетен – и чего не понимают в Бельгии еще очень многие – так это то, что “альтернативные культуры” Касабланки и Маррокеш также далеки от Моленбека, как холмы Рифа от королевского дворца в Рабате. В то время как бобо дают почувствовать, что они в Брюсселе – чужаки, старые иммигранты и их дети знают – есть то, что их объединяет. И это связи Рифа, базирующиеся на старых кодах поведения, которые ставят гостеприимство и родство превыше всего, выше законов, принятых отдаленными элитами – и именно в такой атмосфере Салах и Брагим Абдельслам и их братья-джихади процветают.
Таковы эти сети, которые теперь предстоит вскрыть, в которые предстоит инфильтрироваться французским и бельгийским спецслужбам, в которых работают белые. В этом деле им можно только пожелать удачи и напомнить о “стеклянном потолке” для тех, кто ищет свое место в западном обществе. В то же время не стоит забывать о том, что большинство выходцев из Риф, как и прочие мусульмане, считают Исламское Государство нигилистическим, не-исламским порождением, анафемой для тех, кто живет религией. В Европе полно квалифицированных, образованных выходцев из Риф, например, мэр Роттердама Ахмед Абуталеб.
В прошлом году родившийся в Марокко Абуталеб взорвал голландскую политическую сцену, заявив. что те мусульмане, которые не захотят адаптироваться могут “валить”. Это тот тип разговора крутого парня, который в Риф уважают. Это тот тип людей в мусульманской общине, который необходимо поддержать в войне с экстремизмом.
Morocco’s Outlaw Country Is the Heartland of Global Terrorism
BY LEELA JACINTOAPRIL 7, 2016
