Табу Левых
Придется разбить одно из великих табу левых: теорию о том, что защита чьего-то специфического образа жизни сама по себе относится к прото-фашистской или расистской категории. Если мы не откажемся от этой теории, мы откроем ворота анти-иммигрантским партиям, которые уже бурно расцвели по всей Европе. Защищать наш образ жизни можно и слева – Берни Сандерс тому самый наглядный пример.Настоящая угроза нашему образу жизни исходит не от иностранцев, а от динамики глобального капитализма: в самих Соединенных Штатах экономические изменения последних десятилетий сделали для разрушения общинной жизни в малых городах больше, чем все иммигранты, вместе взятые.
Стандартная реакция левых на это, конечно же – взрыв спесивого морализма: в тот момент, когда мы начинаем говорить о защите нашего образа жизни , мы уже компрометируем нашу позицию, поскольку защищаем более умеренную версию того, за что открыто выступают анти-иммигрантские партии. Это ли не история того, что творится в последние десятилетия? Центристские партии отвергают открытый расизм анти-иммигрантских партий, но они одновременно “признают озабоченность” простых людей и воплощают в жизнь более рациональную версию той же политики.
Но в то время, как в этом есть ядро истины, жалобы моралистов – “Европа утратила способность к сочувствию” является не более, чем обратной стороной брутальности анти-иммигрантских партий. Обе стороны исходят из предположения, ничем не доказанного, о том, что защита чьего-то образа жизни исключает этический универслаизм. Поэтому следует избежать ловушки либеральной игры “сколько толерантности мы можем себе позволить”. Должны ли мы смириться с тем, что они не пускают детей в наши государственные школы, или что они издеваются над геями в своих рядах? На этом уровне, мы конечно, недостаточно толерантны, или же мы слишком толерантны, не защищаем права их женщин и т.п. Единственный способ выхода из этого тупика – выйти за пределы толерантности или уважения к другому на совместную борьбу.
Надо расширить перспективу: беженцы – цена глобальной экономики. В нашем мире товары циркулируют свободно, но не люди: возникают новые формы апартеида. Тема дырявых стен, угрозы того, что та или иная страна будет затоплена толпами иностранцев внутренне присущи глобальному капитализму, и являются индексом фальши глобальной капиталистической цивилизации – в то время как большие миграции являются постоянной особенностью истории человечества. Их главной причиной в период новейшей истории является колониальная экспансия. До колонизации глобальный Юг состоял, главным образом, из самодостаточных и относительно изолированных общин. Колониальная оккупация и работорговля привели к тому, что этот образ жизни сошел с рельсов, и крупные миграции возобновились.
Европа – не единственное место, переживающие масштабные миграции. В Южной Африке – более миллиона беженцев из Зимбабве, которых атакует местная беднота – за то что те “украли” их рабочие места. И мигрантов будет еще больше – не только из-за вооруженных конфликтов, но из-за новых неуправляемых государств, государств-изгоев, экономических кризисов и природных катастроф. Теперь уже известно, что во время аварии на АЭС Фукусима японские власти готовили эвакуацию 20 миллионов человек из Токио и окрестностей. Куда бы они все делись? Надо ли было им дать кусок земли, или их нужно было рассеять по всему миру?
