Выгоды для сирийского режима.
Во-первых, правители Сирии практикуют панисламизм для поддержания внутренней стабильности и усиления своего влияния за рубежом. Это приносит определенные плоды. В 1997 сирийские “Братья-Мусульмане” опубликовали манифест, в котором резня в Хаме названа “трагедией столетия”, но вина за нее прямо не возлагается на сирийский режим. В манифесте “Братья” сообщают о том, что они готовы “предпринять шаги ради восстановления национального единства”, с целью “укрепления исламской нации и противостояния сионистским атакам”. Иорданские “Братья” пошли еще дальше и в 1998 призвали прекратить атаки против сирийского руководства, указав на то, что Сирия – “единственный режим, поддерживающий Сопротивление сионистской оккупации”.
Во-вторых, Сирия использует исламистов для влияния на политику арабских правительств, в первую очередь, Иордании и палестинской автономии. Она активно поддерживает иорданское исламистское движение протеста против мирного договора с Израилем, равно как и исламистов в Палестинской автономии. При этом следует учитывать тот факт, что Сирия рассматривает и Иорданию, и Палестину как сферу собственных интересов – также как и Ливан, и исламисты кажутся Дамаску удобным инструментом для распространения своего влияния на данных территориях.
В-третьих, эти связи улучшают региональный имидж Сирии и дают ей орудие давления на США и Израиль.
В-четвертых, теплые отношения с исламистами имеют очевидные последствия на внутренней арене. Он поддерживают процесс сближения с суннитской оппозицией. Некоторые зарубежные лидеры этой оппозиции вступили в диалог с Асадом. Среди них – Исам аль-Аттар (в Германии с 60-х годов) и Садр ад-Дин аль-Байтуни (генеральный инспектор “Братства”, живет в Аммане), и другими лидерами в Аммане и Саудовской Аравии. Под сенью этого диалога многие лидеры суннитской оппозиции возвращаются в Сирию и возобновляют свою деятельность, главным образом, в сфере образования – с тактичного согласия режима. Бывший генеральный инспектор “Братьев-Мусульман” Абд эль-Фаттах аль-Гудда вернулся в Алеппо в 1995 году – в обмен на обещание воздержаться от политической деятельности. После этого он уехал лечиться в Саудовскую Аравию лечиться, и там умер Хафез Асад послал свои соболезнования семье и выразил готовность предоставить свой личный самолет для того, чтобы доставить тело покойного на родину.
Для исламистов сирийская поддержка предоставляет очевидные выгоды. Сирия поддерживала турецкую исламистскую партию Рефах. После расформирования Рефах в 1998 году министр обороны Сирии Мустафа Тласс выдал следующую сентенцию: “Это анти-демократическая акция. Мы призываем турецкие власти относиться к Исламскому Движению с большим уважением, поскольку оно представляет интересы турецкого общества”. Тласс также выразил опасение того, что турецкий народ отомстит бездушным военным и “Турция превратится в Алжир, если не изменит своего отношения к исламу”.
В самом Алжире верховный муфтий Сирии Ахмад Кафтару призвал алжирские власти вступить в диалог с вооруженной исламистской оппозицией. Интересно, что в 1982 году, в разгар войны с сирийскими “Братьями-Мусульманами” от Кафтару, который уже тогда занимал высокий пост, подобных призывов слышно не было.
Дамаск поддерживает исламистские операции, включая терроризм. В июне 1996 была совершена атака против казарм Хобар в Саудовской Аравии. Погибли 19 американских военнослужащих. Террористы прибыли в королевство из Ливана через Сирию. Сауды потребовали выдать подозреваемых, и один из них умер при таинственных обстоятельствах в сирийской тюрьме. Второй был выдан. Никто не обвинил прямо Сирию в участии в организации этой атаки.
Отношения с Египтом и Алжиром были подпорчены из-за так называемых “афганских арабов” – моджахедов, воевавших против Советского Союза в Афганистане. Правительства указанных государств не пускали их на родину, и они нашли убежище в Сирии. Египет и Алжир обвиняют Сирию в том, что она превратилась в рассадник исламистских террористов и базу для совершения террористических акций против правительств этих государств.
