С самого начала сирийского кризиса США, НАТО, Израиль, и суннитские арабские государства открыто торжествовали, и ждали падения Асада – удара, который покончит с “Хизбаллой” в Ливане и лишит Иран единственного арабского союзника. Для арабских лидеров сирийский мятеж не имел никакого отношения к борьбе за демократию, но был началом войны против шиитских и про-шиитских государств. Также, как во время войны в Ираке, Иран и “Хизбалла” не видят иной альтернативы, кроме продолжения войны – до тех пор, пока их друзья находятся у власти в Дамаске. Высокопоставленный офицер-разведчик корпуса стражей исламской революции, Хоссейн Тайеб говорит: ” Если враг нас атакует, и попытается захватить Сирию и Хузестан, наш приоритет – удерживать Сирию. Если мы удерживаем Сирию, мы сможем отвоевать Хузестан, но если мы потеряем Сирию – нам не удержать и Тегеран”.
Сирийская война расползается – это, не разрекламированные отступления и наступления на поле боя – самое важное изменение. Нури аль-Малики, глава правительства Ирака, заявил в начале года: “Ни оппозиция, ни режим не могут покончить друг с другом. Если победит оппозиция – последует гражданская война в Ливане, раскол в Иордании и сектантская война в Ираке”. Наиболее уязвимым, несомненно, является Ливан. Страна с населением в 4 миллиона уже приняла полмиллиона беженцев – главным образом, суннитов.
В Ираке, сирийская гражданская война вновь разожгла сектантский конфликт, который реально никогда не угасал. Дестабилизирующая реакция, которую предсказывал Малики, уже пошла. Свержение Саддама привело к власти шиитско-курдскую коалицию – впервые с момента основания иракского государства в 1921 году. Этот недавний статус-кво теперь под угрозой. Мятеж суннитского большинства в Сирии создал у суннитского меньшинства в Ираке впечатление того, что региональный баланс сил смещается в его пользу. Иракские сунниты стремятся скорее к реформам, чем к революции, но для шиитов суннитские демонстрации кажутся частью устрашающего суннитского контрнаступления на всем Ближнем Востоке. Багдадскому правительству удавалось выворачиваться до 23 апреля, когда танки сокрушили сидячий протест в Хавиджа, близ Киркука. Были убиты 50 человек, в том числе, 8 детей. С тех пор суннитские авторитеты , ранее поддерживавшие армию против курдов, требуют ее незамедлительного вывода.
Ощущение того, что будущее целых государств поставлено под сомнение растет по всему региону – впервые с того момента, как Британия и Франция покромсали остатки Оттоманской империи после первой мировой войны. В Ираке я многократно слышал: “Это – конец Сайкса-Пико” – ссылка к договору между Францией и Британией, на основании которого были созданы современные “нации” (подробнее в материале “Призраки Сайкса-Пико над временным государством Сирия”).
Некоторые находят это поводом для празднования – в первую очередь, 30 миллионов курдов, которые после коллапса Оттоманской империи остались без собственного государства. Они чувствуют, что их час пробил: они близки к независимости в Ираке, они заключили сделку с турками, положившую конец 30-летней кровопролитной войне. 2,5 миллиона курдов Сирии – 10% населения взяли под собственный контроль свои деревни и города и потребуют большей степени автономии от любого правительства в Сирии.
Каков будет новый порядок на Ближнем Востоке? Теоретически, это должен был быть звездный миг Турции: она располагает мощной армией, процветающей экономикой и хорошо организованным правительством. Она в союзе с Катаром и Саудовской Аравией в поддержке сирийской оппозиции, и у нее хорошие отношения с Америкой. Но Турция оказалась в опасной ситуации. Всего три года назад Турция имела хорошие отношения и с Сирией, и с Ираком, и Ираном. Теперь она рассорилась со всеми тремя. Вмешательство в Сирии на стороне мятежников непопулярно среди населения, и правительство явно удивлено, что конфликт до сих пор не закончился. Есть признаки того, что насилие выплескивается через 900-километровую сирийско-турецкую границу. 11 мая в результате взрыва двух заминированных автомобилей в турецком приграничном городе были убиты 49 человек. Народ вышел на улицы под лозунгом “Убейте сирийцев!” Арабские политики дивятся, и спрашивают, понимают ли турки, куда они влезли, и как они будут из этого вылезать. Один арабский деятель как-то сказал мне: “Турки сильны в речах. Когда доходит дело до их операционных способностей, они часто разочаровывают. Иранцы являются им полной противоположностью”.
